Об инклюзивном образовании в этом году говорят как никогда много. Вступивший в силу 1 сентября новый закон «Об образовании» дал пищу для рассуждений экспертам всех мастей. Пока одни думают, как внедрять и с чего начать, другие уже вовсю работают. Тренер по плаванию центра адаптивного спорта Сергей Терешков ещё несколько лет назад совместил группы детей с ограниченными возможностями здоровья с обычными спортивными группами. Эксперимент, утверждает Сергей Сергеевич, удался на отлично. О том, как начиналась работа и каких результатов удалось достичь, тренер рассказал нашей газете.
— Решение заниматься с детьми с ограниченными возможностями здоровья пришло случайно, я тогда только начинал работать тренером, — вспоминает Сергей Терешков. — Ко мне пришёл глухой ребёнок — Артём Вебер, вместе с родителями и сурдопереводчиком. Они попросили взять его. Я не отказался — мне самому стало интересно получить такой опыт работы с детьми. Артём был моим единственным воспитанником с нарушением слуха, и я решил рискнуть и ввести его в группу здоровых детей. Когда мы начали проводить занятия с ребятами, Артём стал проявлять интерес к общению со здоровыми детьми, тянуться за ними. Возникла и спортивная конкуренция.
— А как Вы общались с Артёмом?
— Поначалу, когда я ещё не знал никаких жестов, мы общались с помощью листочка и ручки. А потом были первые соревнования, когда мы долго вместе ехали в поезде, трое с половиной суток туда и столько же обратно. За это время он помог мне выучить алфавит слабослышащих — дактиль, ряд необходимых жестов для тренировок и элементарного общения. Имея базу, уже стало проще дальше изучать язык жестов. С освоением языка слабослышащих стало легче понимать таких детей, их внутренний мир, направлять их.
— Вы ведь занимаетесь не только со слабослышащими?
— Есть у меня ребята и с поражением опорно-двигательного аппарата. Заниматься с ними я тоже начал случайно. Вообще я знал, что довольно распространена практика, когда тренеры, работающие с глухими, одновременно работают и с опорниками. Мама девочки с поражением опорно-двигательного аппарата узнала о существовании спортивно-адаптивной школы, пришла в бассейн, где я работал с глухими ребятами, и попросила взять её дочку. Катя Фёдорова оказалась перспективной девочкой, мы разработали для неё индивидуальную программу подготовки. Так в моей группе появился ещё один особенный и очень способный ребёнок.
— С детьми с ограниченными возможностями здоровья заниматься сложнее, чем с группой здоровых ребят?
— Ничуть. Программа спортивной подготовки, по сути, одна и та же. Каждый тренер сам выбирает, как ему воспитывать спортсменов, адаптирует программу под себя. Но при этом каких-то коренных различий между тем, как готовить детей здоровых и слабослышащих, нет. Единственное отличие в том, что при работе с детьми с нарушением слуха больше внимания уделяешь развитию координации, потому что у них, как правило, нарушен вестибулярный аппарат, из-за чего страдает обучение технике плавания.
— Какие психологические сложности приходилось преодолевать в процессе совместных тренировок?
— Поначалу, конечно, очень много беседовали. Я помню первый опыт: каких-то сложностей в общении у нас не было. Единственный нюанс: ребятам с нарушением слуха нужно было время от времени подсказывать, как себя вести в какой-то ситуации, как реагировать, потому что не всё то, что принято в общении среди здоровых ребят, они способны правильно понять. В дальнейшем никаких трудностей не возникало. Те дети, которые занимаются у меня давно, не только тренируются, но и ездят на сборы совместно со здоровыми детьми. Я не знаю, удивительно это или закономерно, но все совместные тренировки и сборы проходят гладко. Здоровые ребята интересуются языком жестов, общаются со слабослышащими. Также без оговорок принимают ребят с поражением опорно-двигательного аппарата и не делают между ними и собой никаких различий. Я стал замечать, что в процессе их общения пропадают комплексы, ребята становятся более раскрепощёнными. Так что, уверен, что их совместные тренировки помогают не только в преодолении комплексов, но и в достижении более высоких результатов.
Если говорить о чисто психологических моментах, то дети с нарушением слуха более жизнерадостные, эмоциональные. С такими интереснее работать. Они очень контактные, а это важно, особенно в дуэте «спортсмен — тренер». Но иногда они хитрят больше, чем здоровые дети. Тогда тоже важно показать им, что ты понимаешь их лукавство.
— Обычно дети хитрят, когда лень тренироваться. Каким образом Вы их мотивируете к занятиям?
— Мотивирую соревнованиями. Они очень любят выступать, получать медали. У них есть пример более старших ребят, которые уже поездили по стране, привезли много наград. Для подрастающих пловцов это лучший стимул. Они знают, что смогут полететь на самолёте в другой город, увидеть что-то новое — для них это всё очень значимо.
— Какие результаты показывают дети с ограниченными возможностями здоровья?
— Уже больше двух лет дети постоянно занимаются вместе, и динамика спортивных достижений налицо. Ребята с ограниченными возможностями тянутся за своими здоровыми сверстниками, стремятся быть лучше. Никита Емаков начинал заниматься со вторым разрядом, прошло два с половиной года — он выполнил норматив мастера спорта России. Стал мастером спорта и Артём Вебер. Отмечу также начинающего пловца Гришу Ефремова. У него отменный настрой на работу. И если будет продолжать в том же духе, то вырастет в отличного спортсмена. Катя Федорова, Артур Вебер, Арсений Вебер, другие ребята — все они год от года улучшают свои результаты. И я считаю, что это заслуга не только моя как тренера, но и их окружения — здоровых детей, которые где-то немножко сильнее их и тем самым подталкивают ребят к дальнейшему труду и совершенствованию. Кроме того, я постоянно выставляю ребят с нарушениями на городские и краевые соревнования по плаванию среди здоровых спортсменов. Количество специализированных стартов для пловцов с поражениями ограничено, поэтому мы наращиваем их вот таким образом. Но, честно говоря, я замечаю, что часто они показывают на этих стартах результат чуточку хуже, чем на своих. Иногда приходится их пожурить за то, что они на соревнованиях среди здоровых не до конца выкладываются. Всё-таки старты по здоровым ими воспринимаются в первую очередь как важный соревновательный опыт и более интенсивная тренировка.
— Вы уже несколько лет практикуете инклюзивное образование. На Ваш взгляд, насколько система образования, в том числе дополнительного, готова к таким переменам? И нужно ли к этому сейчас стремиться?
— Это необходимо было сделать давным-давно, когда объявили, что у нас демократия. Я считаю, что в любом развитом государстве инклюзивное образование, воспитание должно быть обязательно. Мы говорим: «Люди с ограниченными возможностями». Да вообще, не должно быть этого слова — «с ограниченными возможностями»! Люди должны иметь возможность общаться, обучаться, работать, ходить в кино и театр. Я недавно узнал, что Сергей Безруков — руководитель театра в Москве — ставит спектакли для людей с нарушением зрения. Это первые шаги, и радует, что такая практика стала появляться. Знаю, что во многих странах полицейские не будут допущены к работе без обязательного экзамена на знание языка жестов.
— А насколько спортивные объекты у нас приспособлены для людей с ограниченными возможностями здоровья?
— Если говорить о России в целом, то большая часть учреждений, любых — спортивных, культурных, образовательных — действительно не приспособлены для людей с нарушением зрения, поражением опорно-двигательного аппарата. Но всё же хорошо, что появился закон и мы стали об этом говорить. Если его возьмут за основу в дополнительном образовании, то это может дать толчок для развития сурдоспорта, параспорта. Одновременно с этим нужно строить новые спорткомплексы, где всё — спортзалы, бассейны, душевые, раздевалки — будет доступно для всех категорий граждан. Бытовой комфорт должен рождать комфорт психологический, без которого невозможно достичь высоких результатов. В нашем крае спортивно-адаптивной школе необходима собственная база. Результаты у спортсменов хорошие: есть победители и призёры чемпионатов Европы, мира, сурдлимпийская чемпионка, паралимпийский чемпион. Но своей базы для развития адаптивного спорта очень не хватает. По-моему, было бы здорово создавать комплексные спортивные школы, где одновременно тренировались бы дети здоровые и с ограниченными возможностями.
— Какими навыками помимо спортивных, на Ваш взгляд, должен обладать тренер, занимающийся с детьми, имеющими проблемы со здоровьем?
— Понимаете, мало просто чувствовать в себе готовность работать с таким контингентом. Я считаю, что преподавателей необходимо обучать языку жестов, психологическим аспектам работы с людьми с разными нарушениями. Это поможет им лучше понять внутренний мир детей, которые могут прийти в группу, в класс к здоровым детям. Мне кажется, внедрять инклюзивное образование нужно постепенно, приучать к совместной деятельности. В той же Америке коммерческие спортивные клубы выезжают в реабилитационные центры, где занимаются совместной творческой, спортивной или любой другой деятельностью с людьми с разными нарушениями. У них это очень развито, поэтому общество готово принимать людей с ограниченными возможностями здоровья. Если же у нас сейчас всех детей, которые находятся на домашнем обучении, поместить в общеобразовательные школы, то ничего хорошего из этого не выйдет. Здоровые дети даже в собственной среде часто не принимают, отвергают тех, кто выделяется из них по какому-либо признаку. Когда я работал в школе, это очень бросалось в глаза. Поэтому в первую очередь нужно создать дружелюбную среду, чтобы вновьпришедшие ребята не чувствовали враждебности. Если педагог и дети дадут ребёнку чувство принятия в свой класс, в свою спортивную группу, в творческий кружок, то это, безусловно, даст плоды. Если ребёнок будет чувствовать себя постоянно задействованным в любой деятельности, необходимой частью коллектива, то очень скоро он раскроется, реализует свои способности и обязательно станет успешным.
Автор: Анна МОСКОВСКИХ
Источник: «Городские новости»